10 марта 1905 года во время Русско-японской войны в неравном бою с японской эскадрой погиб миноносец "Стерегущий".
Подвиг "Стерегущего" известен гораздо в меньшей степени, чем бой "Варяга" и "Корейца" при Чемульпо, между тем, подвиг, совершённый экипажем этого небольшого кораблика, в одиночку (!) противостоявшего целой эскадре, выглядит куда более впечатляюще.
Эсминец "Стерегущий" (по терминологии времён Русско-японской войны - "истребитель") был построен на Невском заводе в Санкт-Петербурге, по частям доставлен на Дальний Восток, собран и спущен на воду в Порт-Артуре в 1902 году. Вооружение корабля составляли одна 75-миллиметровая пушка и три 47-миллиметровые, плюс два торпедных аппарата. Экипаж - 4 офицера и 48 матросов. Скорость хода - 26,5 узлов.
26 февраля (10 марта) 1904 года, поутру, эсминец "Стерегущий" (командир - лейтенант Александр Сергеев) и однотипный с ним эсминец "Решительный" возвращались с успешно выполненного боевого задания в Порт-Артур. Поручалось же им разведать побережье китайских островов Эллиот (ныне - Чанхай), около которого мог оказаться японский флот. Миноносцы шли в густом тумане и неожиданно наткнулись на четыре японских эсминца "Усугумо", "Синономе", "Садзанами" и "Акэбоно", к которым на подмогу вскоре прибыли два крейсера. Командиры эсминцев имели приказ при встрече с японскими крейсерами или транспортами попытаться "произвести внезапную атаку" (очевидно, торпедами, потому что в артиллерийской дуэли у эсминца против крейсера не было никаких шансов), но с японскими миноносцами в бой не вступать. Поэтому командиры обоих русских кораблей попытались прорваться в Порт-Артур. "Решительному", имевшему более мощный двигатель, удалось это сделать, но "Стерегущий" был окружён и вынужден принять неравный бой.
Японцы имели в общей сложности 64 орудия против 4-х. В течение нескольких минут ураганный огонь с японских кораблей снёс на русском миноносце все мачты и трубы. Однако, мужественный командир "Стерегущего" и не помышлял о сдаче. Эсминец продолжал отстреливаться и маневрировать, пытаясь вырваться и уйти в Порт-Артур. Однако, в 6:40, спустя сорок минут после начала боя, японский снаряд разорвался в угольной яме и повредил два котла. "Стерегущий" лишился хода. Два матроса - кочегар Иван Хиринский и машинист Василий Новиков - поднялись на верхнюю палубу, чтобы доложить о повреждении машины командиру. Оставшиеся же в машинном отделении квартирмейстер Пётр Хасанов и кочегар Алексей Осинин пытались устранить повреждение, но очередной японский снаряд разорвался в кочегарке. Осинин получил ранение, а эсминец - пробоину ниже ватерлинии, в которую хлынула вода. Теперь отважным матросам оставалось думать только о своём спасении. Задраив за собой горловины, Хасанов и Осинин выбрались на верхнюю палубу и присоединились к сражающейся команде.
Лейтенант Сергеев был смертельно ранен в самом начале сражения. Формально после его гибели матросы более ничем не были связаны. Никто не осудил бы их, подними они в тех обстоятельствах белый флаг. Но никому из матросов и в голову не пришло нарушить последний приказ командира: "Деритесь так, чтобы каждый выполнил свой долг перед родиной до конца, не помышляя о позорной сдаче неприятелю родного корабля. Истребитель не должен попасть в руки врага". Андреевский флаг приколотили к флагштоку гвоздями. И продолжали отстреливаться. Когда кончились снаряды - отстреливались из винтовок, не подпуская японцев, не позволяя им взять израненный эсминец на буксир.
Лишь когда "Стерегущий" перестал подавать признаки жизни, японцы отважились подойти к эсминцу на шлюпках и смогли зацепить его тросом. Было 8 часов 10 минут. То есть, "Стерегущий" со своими 4-мя пушками против 64-х продержался более 2-ух часов. И как продержался! Эсминец "Садзанами" получил восемь пробоин, один матрос был убит и один - тяжело ранен, эсминец "Акэбоно" - тридцать, на обоих эсминцах имелись убитые и раненые. Кроме того, прямое попадание снаряда в "Акэбоно" пробило его борт ниже ватерлинии, на эсминце оказались полностью затоплены офицерские каюты и кормовой снарядный погреб, что заставило этот эсминец выйти из боя. Будь у "Стерегущего" в тот момент исправная машина - он мог бы вырваться...
У японских моряков, ступивших на палубу изрешечённого снарядами корабля, от увиденной картины волосы вставали дыбом: вся палуба была залита кровью и усеяна телами героических защитников эсминца. В рапорте японского мичмана Ямазаки, ступившего на палубу "Стерегущего", сообщалось: "В полубак попало три снаряда, палуба пробита, один снаряд - в правый якорь. С обоих бортов снаружи следы от попаданий десятков больших и малых снарядов, в том числе пробоины близ ватерлинии, через которые при качке в миноносец проникала вода. На стволе носового орудия след попавшего снаряда, близ орудия труп комендора с оторванной правой ногой и сочившейся из раны кровью. Фок-мачта упала на правый борт. Мостик разбит в куски. Вся передняя половина судна в полном разрушении с разбросанными осколками предметов. В пространстве до передней трубы валялось около двадцати трупов, обезображенных, частью туловища без конечностей, частью оторванные ноги и руки - картина ужасная, в том числе один, видимо офицер, на шее у него был надет бинокль. Установленные для защиты койки местами сгорели. В средней части миноносца с правого борта одно 47-мм орудие было сброшено со станка и исковеркана палуба. Кормовой минный аппарат был повернут поперек, видимо, готовый к выстрелу. В кормовой части убитых было немного - только на самой корме лежал один труп. Число попавших снарядов в кожух и трубы было очень велико".
В бою погибли все четыре офицера "Стерегущего" (включая командира - лейтенанта Сергеева) и сорок пять матросов. Ещё четверых, чудом выживших, японцы подобрали. Морской министр Японии граф Ямамото был настолько потрясён доблестью моряков с русского эсминца, что отправил выжившим (пленным!) приветственное письмо: "Вы, господа, сражались храбро за свое Отечество, и защищали его прекрасно. Вы исполнили свой долг, как моряки. Я искренне хвалю вас, вы – молодцы!"
Японцы сняли с русского эсминца, лишившегося хода и способности к сопротивлению, последних оставшихся в живых моряков, привязали к эсминцу стальной трос и попытались отбуксировать его в Сасебо. Однако "Стерегущий" был настолько изрешечён вражескими снарядами, что едва его сдвинули с места, он начал быстро погружаться и вскоре скрылся в пучине морской.
Позднее это породило романтическую легенду о том, что двое матросов "Стерегущего" закрылись в трюме и открыли кингстоны, пожертвовав своими жизнями ради того, чтобы до конца исполнить приказ любимого командира: "Истребитель не должен достаться врагу". Эта легенда, попавшая в Россию с лёгкой руки британской газеты "Таймс", быстро приобрела популярность, вошла в песни и стихи и даже послужила основой для памятника морякам "Стерегущего", который до сих пор стоит в Петербурге. Тем не менее, многочисленные исследования историков и военно-морских специалистов после окончания Русско-японской войны убедительно показали, что история с самозатоплением "Стерегущего" - миф. На кораблях данного типа просто не было никаких кингстонов. Да и моряки экипажа все учтены - японцы насчитали убитыми 4-х офицеров и 45 матросов. Штатный экипаж "Стерегущего" составлял 4 офицера и 48 матросов. Добавить стоит к этому, что четырёх выживших матросов японцы взяли в плен. И становится ясно, что даже при наличии кингстонов отправить корабль на дно, запершись в трюме, было просто некому. Эсминец "Стерегущий" затонул от полученных пробоин. А история его последнего боя выглядит, право же, выглядит настолько героической, что просто не нуждается в прикрасах в виде эффектного самоубийства в финале.
История сохранила фамилии выживших моряков "Стерегущего". Этоуже упомянутые нами в тексте Василий Новиков, Алексей Осинин и Иван Хиринский, а также Ф. Юрьев. Для них боем "Стерегущего" война с Японией закончилась. Японцы окружили пленников почётом, а после подписания мира - отпустили на родину. Вернувшись в Россию, все четверо были награждены Георгиевскими крестами. Потомки Василия Новикова и сегодня живут в Петербурге, регулярно посещая памятник в честь геройской гибели "Стерегущего".
А "Решительный" благополучно добрался до Порт-Артура, где его командир - капитан 2-го ранга Ф. Боссе доложил адмиралу Макарову о нападении японцев на "Стерегущий". Макаров немедленно поспешил на помощь эсминцу, взяв с собой два крейсера - броненосный "Баян" и бронепалубный "Новик". Однако, прибыв на место сражения, Макаров увидел безжизненный "Стерегущий" и японцев, берущих его на буксир. Вступать в бой ради спасения безлюдного и явно небоеспособного без серьёзного ремонта эсминца было глупо: против четырёх эсминцев и двух тяжёлых крейсеров "Баян" и "Новик" были беспомощны. Они могли бы оказать поддержку сражающемуся "Стерегущему", но не отбивать его, уже захваченный, у превосходящих сил неприятеля. Макаров стал свидетелем того, как "Стерегущий" начал тонуть и был брошен японцами, после чего распорядился возвращаться в Порт-Артур.
Впоследствии вдова А.С. Сергеева неоднократно обвиняла капитана Ф. Боссе, что тот бросил "Стерегущий" на произвол судьбы. Однако, Боссе лишь исполнял имевшийся у него приказ - не связываться с вражескими эсминцами. Он не бежал с поля боя - он прорвался с боем в Порт-Артур. На прорыв "Решительный" пошёл вместе со "Стерегущим". "Решительному" удалось прорваться, "Стерегущему" - нет. Поверни "Решительный" обратно - он не изменил бы судьбы боя, только вместо одного эсминца русские потеряли бы два, на что справедливо указывал Макаров. Стоит также добавить, что Боссе в этом бою был ранен, оглох, и, доложив Макарову о нападении на "Стерегущий", лишился сознания от потери крови. В итоге Боссе не только был оправдан по всем пунктам, но и удостоился ордена Св. Георгия IV степени "за прорыв сквозь неприятеля в свой порт.
В конечном итоге раненый Боссе был отправлен на лечение, и в дальнейших боях Русско-японской войны участия не принимал. Позднее участвовал в Первой мировой войне и в Белом Движении, умер в эмиграции в Латинской Америке.
Встаёт также вопрос: почему Макаров, неоднократно доказывавший своё реноме способного флотоводца, поспешил на выручку "Стерегущего" с явно недостаточными силами? Во-первых, если бы "Стерегущий" в момент прибытия Макарова ещё продолжал бы бой, сил отряда Макарова вполне было бы достаточно, чтобы дать "Стерегущему" прорваться и уйти. Во-вторых, Макаров не мог оставить Порт-Артур без прикрытия с моря. Наконец, когда "Решительный" прорвался и ушёл в Порт-Артур, со стороны японцев в бою принимали участие только четыре миноносца, японские тяжёлые крейсера подошли позднее, и Боссе ничего о них не знал. "Баян" и "Новик" легко могли бы заставить ретироваться четыре миноносца, но два тяжёлых японских крейсера уже сами по себе превосходили огневой мощью отряд Макарова, а уж в совокупности с четырьмя остававшимися на ходу эсминцами они и вовсе не оставляли русском адмиралу шансов. Взвесив все за и против, Макаров принял единственно верное решение - не рисковать кораблями, чтобы выручить искалеченный и явно лишившийся команды "Стерегущий".
В любом случае бой "Стерегущего" - прекрасный образец для подражания всем последующим поколениям. Находясь в отчаянном положении, не имея ни малейшего шанса на успех в бою против многократно превосходящих сил противника, "Стерегущий" отбивался до последней крайности, ибо каждый его матрос понимал: сопротивление, даже безнадёжное, пусть и не приведёт к победе, но ослабляет врага и отвлекает его силы, облегчая победу другим русским морякам. Сдача же эсминца на милость победителя - не только позор русскому Андреевскому флагу (для современного избалованного обывателя - вещь, увы, малозначимая), но и увеличивает силы врага, который повернёт пушки и торпеды "Стерегущего" против их же товарищей из порт-артурской эскадры. Так что свой памятник моряки погибшего эсминца, безусловно, заслужили.
